Мир без конца - Страница 218

218

— И что, неужели он уже conte?

Этой шуткой новый лорд подчеркнул, что, при всех своих успехах, брат так и не получил графского титула, а вот он, Ральф, осуществил желание отца и вернул семейству утраченную знатность.

— Пока нет, — весело отозвался старый рыцарь, как будто старший сын и впрямь мог стать итальянским графом.

Это раздосадовало Тенча, хоть и ненадолго. Мать спросила:

— Можно посмотреть наши покои?

Хозяин запнулся. Что значит «наши»? Ужасная мысль вдруг пришла ему в голову: родители собрались жить здесь! Это невозможно: старики постоянно будут напоминать ему о семейном позоре и, кроме того, стеснять. С другой стороны, он только сейчас понял, что лорду, родители которого остаются иждивенцами аббатства и живут в однокомнатном доме, должно быть стыдно. Ему следовало подумать об этом раньше.

— Я сам еще не имел возможности осмотреть свои комнаты. Надеюсь, смогу вас устроить на несколько дней.

— Несколько дней? — быстро переспросила мать. — Ты собираешься отправить нас обратно в Кингсбридж?

Ральфу было крайне неприятно, что этот разговор зашел в присутствии Уильяма и Филиппы.

— Не думаю, что для вас здесь найдется комната.

— Но откуда же ты знаешь, если еще не видел покоев?

— К вам крестьянин из Вигли, сэр Ральф, по имени Перкин, — вмешался рив. — Он хочет засвидетельствовать вам свое почтение и обсудить срочное дело.

В другой ситуации Фитцджеральд осадил бы любого, кто осмелился вмешаться в разговор, но сейчас обрадовался возможности сменить тему.

— Осмотрите комнаты, матушка. Я поговорю с крестьянином.

Уильям и Филиппа отправились с родителями вассала в частные покои, а Дэниел провел к столу Перкина.

— Счастлив видеть лорда живым и здоровым после французских войн, — подобострастно, как и всегда, поздоровался хитрый землепашец.

Ральф посмотрел на свою левую руку, где не хватало трех пальцев, и ответил:

— Ну, почти здоровым.

— Все жители Вигли скорбят о ваших ранениях, но награда! Вы рыцарь, хозяин еще трех деревень, женитесь на леди Матильде!

— Благодарю за поздравления. И что у тебя за срочное дело?

— Лорд, оно не отнимет у вас много времени. Скончался Альфред Шортхаус, держатель десяти акров. У него не осталось наследников, и я хотел бы взять его землю, хотя времена трудные. После августовских гроз…

— Плевать мне на погоду.

— Разумеется. Короче говоря, Натан Рив принял решение, которое, боюсь, вы не одобрите.

Фитцджеральду это начинало надоедать. По большому счету ему было все равно, кто из крестьян станет обрабатывать десять акров Альфреда.

— Любое решение Натана…

— Он передал землю Вулфрику.

— Ах вот как.

— Кто-то из крестьян сказал, что парень их заслужил, поскольку у него нет земли, но он не может заплатить, да и вообще…

— Не надо меня убеждать, — перебил Тенч. — Я не позволю, чтобы этот смутьян хозяйничал на моей земле.

— Благодарю вас, лорд. Передать ли мне Натану, что вы распорядились выделить десять акров мне?

— Да, — ответил Ральф, заметив графа с графиней, за которыми плелись родители. — В течение двух недель я прибуду лично и все подтвержу. — Он кивком велел Перкину удалиться.

В этот момент в зал в сопровождении двух монахинь вошла леди Матильда. Фитцджеральд сразу узнал Керис. Имени другой сестры он не знал. За ними, вероятно, телохранителем, шел однорукий брат Томас, так ловко арестовавший Ральфа девять лет назад.

Новый лорд сразу же понял, почему монахини хотят уберечь Тилли от брака. Ее веснушчатое лицо излучало детскую невинность, между передними зубами виднелась щель. Она испуганно озиралась. А Керис еще больше подчеркнула возраст невесты, надев на нее обычный чепец и простой белый монашеский подрясник, под которым угадывались женские очертания. Намерения монахини были очевидны, но на рыцаря это оказало противоположное впечатление. На королевской службе он, в частности, научился тому, что во многих случаях можно решить исход дела в свою пользу, просто заговорив первым, и громко сказал:

— Иди сюда, Тилли.

Девочка подошла к нему. Ее свита потопталась, но осталась позади.

— Я твой муж. Меня зовут сэр Ральф Фитцджеральд, лорд Тенч.

Матильда была очень напугана.

— Рада видеть вас, сэр.

— Теперь это снова твой дом, как и в детстве, когда здесь жил твой отец. Ты отныне леди Тенч, как некогда была и твоя мать. Рада вернуться домой?

— Да, лорд.

Вид у девочки был какой угодно, только не радостный.

— Уверен, сестры сказали, что ты должна быть послушной женой и делать все, чтобы угодить мужу, твоему господину и хозяину.

— Да, лорд.

— Это мои мать и отец, теперь и твои родители.

Тилли присела в сторону Джеральда и Мод.

— Иди сюда. — Ральф, не вставая, протянул к ней руки.

Шагнув к нему и увидев его левую руку, Матильда с отвращением вскрикнула и отпрянула. У Фитцджеральда чуть не вырвалось ругательство, но он удержался и через силу заставил себя говорить легко:

— Не пугайся моей раненой руки. Ты должна ею гордиться. Я потерял пальцы на службе королю. — Он не опускал рук. Явным усилием девочка взяла их. — Теперь можешь поцеловать меня, Тилли.

Стоя перед ним, девочка наклонилась вперед и подставила щеку. Ральф положил изувеченную руку на затылок невесты, развернул к себе лицом и поцеловал в губы. По неуверенной реакции лорд догадался, что ее еще не целовал мужчина. Фитцджеральд застыл — отчасти потому, что это было очень приятно, а отчасти, чтобы позлить присутствующих. Затем, помедлив, он прижал здоровую руку к ее полной, круглой груди. Уже не ребенок. Фитцджеральд отпустил ее и удовлетворенно вздохнул.

218