Мир без конца - Страница 310

310

Гвенда только задремала, как вдруг услышала детский крик. Сэм дрался с Джонно Ривом. Хотя они были одного роста и возраста, Сэм повалил сына старосты на землю и беспощадно его дубасил. Крестьянка двинулась к ним, но Вулфрик, оказавшийся быстрее, одной рукой оттащил Сэма.

Гвенда с ужасом смотрела на Джонно. У него носом и ртом шла кровь, а один глаз уже начал распухать. Сын старосты держался за живот, стонал и плакал. Гвенда не раз видела мальчишеские драки, но тут что-то другое. Сэм бил по-взрослому. Мать пристально вгляделась в десятилетнего сына. Ни единой царапины: Джонно, похоже, не удалось ударить ни разу. Сэм не чувствовал ни малейшего стыда. В его торжестве крестьянке почудилось что-то смутно знакомое. Ей не потребовалось много времени, чтобы сообразить — старший сын действительно напоминал одного человека, особенно когда тот кого-нибудь избивал. То же самое выражение она замечала на лице Ральфа Фитцджеральда, его настоящего отца.

Ральф размышлял о перспективе брака с Одилой. Симпатичная девушка, но в Лондоне таких можно купить за несколько пенни. Он уже был однажды женат на ребенке. Довольно скоро супруга начала его раздражать и наводить тоску. Какое-то время Фитцджеральд прикидывал: а что, если жениться на Одиле и заодно заполучить Филиппу? Волнительная мысль — жениться на дочери, а мать взять в любовницы. Однажды он устроил себе подобное развлечение — с двумя проститутками в Кале; элемент кровосмешения придал разврату дополнительные краски. Но скоро Тенч понял, что замечтался. Филиппа ни за что не пойдет на это. Можно, конечно, попробовать запугать, но войдет ли? И, приближаясь к дому, он сказал Грегори:

— Я не хочу жениться на Одиле.

— Вам и не придется этого делать, — ответил тот, отказавшись дать разъяснения.

Графиня приехала через два дня с одной из своих приближенных и телохранителем, но без Одилы. Она вошла в Тенч-холл, отбросив всяческое высокомерие. Ральфу вдова даже не показалась красивой: очевидно, не спала две ночи.

Фитцджеральд, Алан, Грегори, несколько сквайров и староста как раз сели обедать. Гостья подошла к Лонгфелло. Тот, отбросив былую любезность и даже не привстав, дерзко осмотрел ее с ног до головы, как будто это служанка донимала его какой-то просьбой.

— Ну что? — спросил он в конце концов.

— Я выйду замуж за Фитцджеральда.

— Вот как! — притворно удивился законник. — Передумали?

— Да. Я не пожертвую своей дочерью, выйду сама.

— Миледи, — издевательски заговорил лондонец, — вы, судя по всему, полагаете, что король подвел вас к уставленному яствами столу, предложив выбирать блюдо по вкусу. Ошибаетесь. Король не спрашивает, чего вам хочется. Он приказывает. Вы ослушались один раз, его величество передал через меня другой приказ. У вас нет права выбора.

Вдова опустила глаза.

— Простите меня. Пожалуйста, пощадите мою дочь.

— Если бы решение этого вопроса зависело от меня, я отклонил бы просьбу, наказав вас за упрямство. Но может быть, вы переговорите с сэром Ральфом?

Филиппа посмотрела на хозяина. Увидев в ее глазах ярость и отчаяние, он вспыхнул, сломив самую гордую женщину, которую когда-либо встречал. Фитцджеральд желал овладеть ею прямо сейчас. Но сделано только полдела.

— Вы что-то хотите мне сказать?

— Я прошу прощения.

— Подойдите сюда. — Тенч сидел во главе стола. Графиня подошла и встала возле него. Он погладил голову льва на подлокотнике кресла. — Продолжайте.

— Мне очень жаль, что я вас отвергала. Беру все свои слова назад. Я принимаю ваше предложение и согласна выйти за вас замуж.

— Но я еще не повторил своего предложения. Король приказывает мне жениться на Одиле.

— Если вы обратитесь к его величеству с просьбой вернуться к первоначальному плану, он, несомненно, удовлетворит ее.

— И вы просите меня об этом?

— Да. — Графиня посмотрела ему в глаза и пошла на последнее унижение: — Я прошу вас… Прошу. Пожалуйста, сэр Ральф, возьмите меня в жены.

Фитцджеральд встал, резко отодвинув кресло.

— Тогда поцелуйте меня.

Леди закрыла глаза. Он обнял ее левой рукой за плечи, притянул к себе и поцеловал в губы. Вдова не ответила, но и не сопротивлялась. Правой рукой Ральф стиснул Филиппе грудь. Именно такой он всегда ее себе представлял — упругой, тяжелой. Претендент на графство повел руку вниз. Гостья вздрогнула, но безропотно покорилась, и он прижал руку к бедрам. Затем, не изменяя положения, лорд Тенч прервал поцелуй и обвел глазами присутствующих.

76

Примерно в то же время, когда Ральфу был пожалован титул графа Ширинга, молодой человек по имени Дэвид Кейрлеон стал графом Монмаутом. Дальнему родственнику покойного графа исполнилось всего семнадцать лет, но все остальные наследники умерли от чумы. Перед Рождеством епископ Анри в Кингсбриджском соборе благословил двух новых графов, приглашенных затем в качестве почетных гостей на банкет, устроенный Мерфином в здании гильдии. Купцы праздновали также получение Кингсбриджем хартии, дарующей городу права самоуправления.

Ральф считал, что Дэвиду невероятно повезло. Этот мальчишка ни разу не покидал пределы королевства, не нюхал пороха и в свои семнадцать стал графом. Фитцджеральд же с Эдуардом прошел всю Нормандию, рисковал жизнью в боях, потерял пальцы, совершил на королевской службе несчетное количество грехов, и все-таки ему пришлось ждать до тридцати двух лет.

Однако он дождался. Ширинг в дорогом парчовом камзоле сидел за столом подле епископа Анри. Знакомые кивали на него незнакомцам, богатые купцы, почтительно склоняя головы, уступали дорогу, а руки служанок, разливавших вино, нервно дрожали. Отец, уже прикованный к постели, но упорно цепляющийся за жизнь, сказал: «Я потомок графа и отец графа. Я доволен». Все было очень хорошо.

310