Мир без конца - Страница 257

257

— Он каждый день надирается. Говорит, что смысла нет работать, так как мы все помрем от чумы. Что мне делать?

Целительница немного подумала.

— Зарой деньги в саду, сейчас же, пока он спит. Когда проснется, скажи, что он все проиграл коробейнику, который уже смылся из города.

— Пожалуй.

Перейдя улицу, монахиня зашла в дом олдермена. Алиса на кухне штопала носки. После ее замужества отношения между сестрами испортились, а то немногое, что их еще связывало, растоптал Элфрик, свидетельствовав против свояченицы на суде. Вынужденная выбирать между сестрой и мужем, Алиса осталась с Элфриком. Керис понимала это, но сестра стала ей чужой. Увидев гостью, та отложила штопку и встала.

— Зачем пришла?

— Монахи пропали. Скорее всего удрали ночью.

— Так вот что это было!

— Ты их видела?

— Нет, только слышала. Будто целая толпа людей и лошадей. Они ехали тихо, да, тихо, теперь я это понимаю. Старались ехать тихо, но лошади не могут двигаться совсем бесшумно, да и люди производят какой-то звук, даже если просто идут по улице. Я от этого проснулась, но не стала вставать — было очень холодно. Ты поэтому пришла в мой дом впервые за десять лет?

— Тебе не было известно, что они собираются бежать?

— Так братья сбежали? Из-за чумы?

— Думаю, да.

— Что ты такое говоришь? Как же врачи могут бежать от болезни? — Алису обеспокоило поведение покровителя супруга. — Не понимаю.

— Мне интересно, знал ли Элфрик.

— Если и знал, мне не говорил.

— Где его найти?

— У Святого Петра. Рик Ювелир оставил деньги церкви, и священник решил выложить пол.

— Пойду спрошу. — Керис вдруг решила сменить гнев на милость. У Алисы не было своих детей, но имелась падчерица. — Как Гризельда?

— Очень хорошо, счастлива, — с некоторым вызовом ответила Алиса, как будто думала, что Керис хочется услышать другой ответ.

— А внук? — Младшая сестра не могла заставить себя произнести его имя — Мерфин.

— Чудесно. Ждем еще одного.

— Рада за нее.

— Да. Как хорошо, что она не вышла за Мерфина, все так удачно сложилось.

Настоятельница не хотела заводить этот разговор.

— Пойду поищу Элфрика.

Церковь Святого Петра располагалась в западной части города. На ветреной улице Керис наткнулась на двух драчунов. Они ругались и лупили друг друга почем зря. Женщины, вероятно жены, осыпали их проклятиями. За дракой наблюдали несколько соседей. Дверь одного дома была взломана. На земле неподалеку стояла клетка из ветвей и тростника с тремя живыми цыплятами. Монахиня подошла к мужчинам и встала между ними:

— Приказываю вам именем Божьим.

Их не пришлось долго уговаривать. Оба, вероятно, израсходовали всю свою ярость с первыми же ударами и обрадовались возможности прекратить свару. Отступив друг от друга, драчуны опустили руки.

— В чем дело? — требовательно спросила аббатиса.

Все четверо заговорили одновременно.

— По очереди! — прикрикнула настоятельница, ткнув пальцем в более крупного темноволосого мужчину, лицо которого обезобразили синяки. — Ты Джо Кузнец, так? Рассказывай.

— Я поймал Тоби Питерсона на краже цыплят Джека Мэрроу. Он взломал дверь.

Мелкий бойкий Тоби имел повадки бойцового петуха. Губы его сочились кровью.

— Джек Мэрроу был должен мне пять шиллингов — это мои цыплята.

Кузнец возразил:

— Джек и его семья две недели назад умерли от чумы. С тех пор я кормил цыплят. Если бы не я, они бы уже подохли. Если кто и имеет на них право, так это я.

— Ну что ж, вы оба имеете на них право, — решила Керис. — Тоби задолжали, а Джо ухаживал за ними, так?

Драчуны несколько растерялись при мысли о том, что оба правы. Целительница продолжала:

— Джозеф, возьми одного цыпленка из клетки.

Питерсон поднял руки:

— Погодите…

— Послушай, Тоби, — оборвала его монахиня, — ты ведь знаешь, что я решу по справедливости.

— Спорить не буду…

Джо открыл дверцу и схватил за ноги тощего коричневого цыпленка. Тот завертел головой во все стороны, как будто ему было странно видеть мир не сквозь прутья клетки. Настоятельница продолжила:

— Теперь дай его жене Тоби.

— Что?!

— Неужели я обману тебя, Джозеф?

Кузнец неохотно вручил цыпленка хорошенькой, но угрюмой жене Тоби:

— Ну держи, Джейн.

Питерсон вопросительно посмотрела на Керис, и та подсказала:

— Поблагодари Джо.

Супруга драчуна хмыкнула, но подчинилась:

— Благодарю тебя, Джозеф Кузнец.

Монахиня продолжила:

— Теперь, Тоби, дай цыпленка Элли Кузнечихе.

Забияка с робкой улыбкой повиновался. Жена Джо Элли, которой предстояли скорые роды, улыбнулась:

— Благодарю тебя, Тоби Питерсон.

Они опомнились и начинали понимать, как глупо повели себя. Джейн спросила:

— А третий?

— Сейчас. — Аббатиса осмотрела зевак и кивнула робкой девочке лет одиннадцати-двенадцати: — Как тебя зовут?

— Я Иска, мать-настоятельница, дочь Джона Констебля.

— Отнеси цыпленка в церковь Святого Петра, отдай его отцу Майклу и скажи, что Тоби и Джо придут просить прощения за грех жадности.

— Хорошо.

Дочь Констебля взяла третьего цыпленка и ушла. Элли спросила:

— Может быть, вы помните, мать Керис, как помогли маленькой сестре моего мужа Минни, когда она обожгла руку в кузнице?

— Да, конечно. — У целительницы перед глазами стоял тот ужасный ожог. — Ей сейчас должно быть десять.

— Верно.

— У нее все хорошо?

257