Мир без конца - Страница 205

205

Солнце взошло высоко, уровень воды упал по колено. Придворные из королевской свиты подъехали с приказом начинать переправу. Отряду Ральфа приказ доставил сын графа Роланда Уильям Кастер:

— Сначала идут лучники. Приблизившись к противоположному берегу, они гут же начинают стрелять. — Фитцджеральд слушал с каменным лицом. Он не забыл, как лорд Кастер пытался повесить его за то, чем только и занималась половина английской армии последние полтора месяца. — На суше лучники расходятся влево и вправо, пропуская тяжелую кавалерию.

Легко сказать, подумал Ральф. Приказы всегда звучат просто. Но начнется кровавая бойня. Враг наверняка занял выгодную позицию на склоне и перебьет беззащитных английских воинов, бредущих по воде.

Первым выступил отряд Хью Диспенсера с бросающимся в глаза черно-белым флагом. Стрелки вошли в воду, подняв луки над головой; за ними последовали рыцари и конница. Следом двинулся отряд Роланда, и скоро Ральф и Алан оказались в воде.

Пройти полторы мили вообще-то ерунда, но скоро разведчик понял, что брести по воде — совсем другое дело, даже для коня. Дно было неровным: пехота по щиколотку увязала в грунте, иногда вода доходила до пояса. Люди и животные быстро устали. Августовское солнце палило нещадно, а ноги коченели. И захватчики все яснее видели врага, поджидавшего их на северном берегу.

Ральф с опаской всматривался в противника. Впереди вдоль берега стояли арбалетчики. Он знал, что это не французы, а наемники, которых называли генуэзцами, хотя на самом деле их набирали по всей Италии. Арбалет медленнее длинного английского лука, но генуэзцам хватит времени вставить болт, пока враг будет брести по воде. За стрелками на зеленом склоне виднелись готовые к атаке пехота и конница. Оглянувшись, Фитцджеральд увидел позади тысячи англичан, переправлявшихся через реку. Да, вернуться невозможно; задние буквально давят на авангард.

Лорд Вигли уже ясно различал ряд тяжелых деревянных щитов, называемых павезами, обычно состоявших на вооружении арбалетчиков. Как только англичане подошли на расстояние выстрела, генуэзцы пустили стрелы. С трехсот ярдов большинство промахнулись, и потерявшие скорость болты попадали в воду. Но все-таки кое-кого из людей и лошадей задело. Раненых снесло течением, лошади заметались в реке, которая скоро стала красной. Сердце Ральфа забилось быстрее.

Когда англичане приблизились к берегу, выстрелы генуэзцев стали точнее. Железные наконечники болтов обладали бешеной проникающей силой. Вокруг Фитцджеральда падали кони, люди, некоторые — замертво. С ощущением надвигающегося рока англичанин понял, что защититься нечем: либо ему повезет, либо он погибнет. Воздух наполнился грохотом сражения: свист жутких арбалетных болтов, крики раненых, конское ржание. Английские лучники пытались отстреливаться. Нижние плечи шестифутовых длинных луков уходили в воду, и воинам приходилось держать их под непривычным углом, скользя ногами по дну, но стрелки делали все, что могли. Болты арбалетов с близкого расстояния пробивали доспехи, а кроме шлемов, у англичан практически не было защиты от гибели.

При малейшей возможности Ральф развернулся бы и убежал, но десять тысяч человек и около пяти тысяч лошадей позади просто раздавили бы его и втоптали в дно. Он мог лишь пригнуться к шее Грифа и понукать верного коня.

Уцелевшие английские стрелки, наконец достигнув отмели, стали стрелять более метко, дугой, поверх щитов. А уж начав, пускали до двенадцати стрел в минуту. Деревянные стрелы имели стальные наконечники и, падая ливнем, были смертельно опасны. Заградительная стрельба из вражеского стана ослабла. Щиты стали падать. Генуэзцы отступили, и англичане выбрались на берег.

Ступив на твердую землю, стрелки рассыпались в стороны, освобождая дорогу рыцарям, атаковавшим с отмели вражеские ряды. Фитцджеральд видывал уже достаточно сражений и понял тактику французов: они хотели удержать свои линии и дать арбалетчикам возможность бить англичан на берегу и в воде. Но рыцарский кодекс не мог позволить французской знати прятаться за стрелками из низших слоев, они вырвались вперед и схватились с английскими рыцарями, во многом ослабив свою позицию. Англичанин воспрянул духом.

Генуэзцы подались назад, и на берегу началась давка. Сердце у Ральфа тяжело стучало от страха и возбуждения. Позиция врага на холме была все еще выгоднее английской, французы в тяжелых доспехах перебили почти весь отряд Хью Диспенсера, и авангард, войдя в реку, добивал людей в воде.

Уцелевшие лучники графа Роланда выбрались на берег прямо перед Ральфом и Аланом и разделились. Фитцджеральд понимал, что англичане обречены, был уверен, что погибнет, но двигаться мог только вперед. И вдруг, пригнувшись к шее Грифа, подняв меч, он понесся прямо на французов. Когда с силой опустил меч, тот соскользнул с доспехов. Ральф ударил еще раз по шлему, но безрезультатно. Гриф метнулся к другому коню — крупнее, но моложе, — и жеребец споткнулся, сбросив седока в ил. Англичанин развернул Грифа, отъехал назад и вновь приготовился к атаке.

Против полных доспехов его меч мало что мог, но сам Фитцджеральд, крупный, на быстром коне, бросился в атаку с намерением выбивать воинов из седла, отрешившись от страха. Наоборот, он впал в ликующий раж, стремясь расправиться с как можно большим количеством врагов. С началом сражения время остановилось и состояло теперь из отдельных мгновений. Позже, когда битва закончится и если повезет остаться в живых, Ральф не поверит, что солнце садится и прошел целый день. А пока воин графа Роланда снова и снова несся на противника, сминая вражеские ряды, бросаясь в любую щель, не замедляя бега, ибо это могло кончиться трагически.

205