Мир без конца - Страница 113

113

— Великолепная охота.

— Отличная, — согласился лорд, сдвинув шапку и почесав лысеющую голову. — Хотя жаль старого Бруно.

Бруно, вожак собачьей своры, чуть поспешил. Оленя уже загнали, у него не осталось сил бежать, и он развернулся на собак, выставив мощные окровавленные плечи. Пес подпрыгнул, чтобы вцепиться жертве в горло, но олень последним усилием наклонил голову, выгнул мускулистую шею и поддел рогами пса, после чего полностью изнемог. Через секунду собаки уже терзали его. Однако, прощаясь с жизнью, старый самец, как спутанную веревку, намотал на рога кишки Бруно, и Уильям, чтобы избавить пса от страданий, длинным кинжалом перерезал ему глотку.

— Смелый был пес. — Ральф сочувственно сжал плечо Кастера.

— Как лев, — кивнул тот.

Момент показался сквайру удачным, и Фитцджеральд решился заговорить о своем будущем. Лучшей ситуации не представится. Он служил Роланду уже семь лет, был смелым и сильным: когда рухнул мост, спас графу жизнь, и все-таки до сих пор оставался сквайром. Чего еще от него хотят?

Вчера на пути из Кингсбриджа в Ширинг случайно встретил в таверне брата. Мерфин спешил на каменоломню аббатства и поделился новостями. Он построит самый красивый мост в Англии и станет богатым и знаменитым. Родители рады. Это, повергло Ральфа в еще большее уныние. Стоя возле лорда Уильяма, сквайр не мог придумать, как задать важный вопрос, и поэтому просто выпалил:

— Прошло уже три месяца, как я спас жизнь вашему отцу в Кингсбридже.

— Многие оспаривают эту честь, — ответил Уильям. Его жесткий взгляд напоминал Роландов.

— Я вытащил его из воды.

— А Мэтью Цирюльник оперировал, а монахини меняли повязки, а монахи молились. Хотя жизнь ему спас Бог.

— Аминь, — отозвался Ральф. — И все-таки я очень надеюсь на некую признательность.

— Моему отцу трудно угодить.

Стоявший рядом вспотевший, раскрасневшийся Ричард, услышав последнюю фразу, заметил:

— Истинно как Библия.

— Не скули, — бросил Уильям. — Твердость нашего отца сделала нас сильными.

— Насколько я помню, она делала нас несчастными.

Кастер отвернулся, вероятно, не желая обсуждать эту тему в присутствии человека более низкого положения.

Когда лошадей отвели на конюшни, люди потянулись мимо кухонь, сараев и часовни ко второму подъемному мосту, который вел к маленькому внутреннему дворику — верхней петле восьмерки. В графском жилище, традиционном замке-башне внизу располагались подвалы, над ними — большой зал, а на узком верхнем этаже — жилые покои Роланда. Высокие деревья около башни облюбовала стая грачей, которые яростно дрались и недовольно галдели. Ширинг сидел в зале, уже сменив грязный охотничий костюм на пурпурную мантию. Фитцджеральд встал рядом, решив при первой же возможности заговорить о своем. Граф добродушно пререкался с леди Филиппой — одной из немногих, кто мог ему противоречить, ничем не рискуя. Они говорили о замке.

— Мне кажется, здесь ничего не менялось уже сто лет.

— Потому что прекрасно построено, — ответил граф, артикулируя левой стороной рта. — Главные силы враг тратит, прорываясь на нижний двор, а чтобы добраться до башни, ему предстоит выиграть еще одно сражение.

— Именно! — воскликнула Филиппа. — Замок построен для обороны, не для удобства. Но когда в этой части Англии последний раз случалось нападение на замок? На моей памяти не было.

— На моей тоже. — Роланд усмехнулся подвижной половиной лица. — Видимо, потому, что у нас такие замечательные оборонительные сооружения.

— Был один епископ, он, когда путешествовал, всегда разбрасывал по дороге желуди, защищаясь таким образом от львов, — улыбнулась леди. — Когда ему напомнили, что в Англии львов нет, он ответил: «Значит, это средство действительно помогает». — Граф рассмеялся, и Филиппа добавила: — Большинство благородных семейств живут сегодня в более удобных домах.

Ральфу было наплевать на роскошь, но не на Филиппу. Пока она, не обращая на него никакого внимания, говорила со свекром, молодой сквайр пожирал ее глазами, представляя, как она, расставив голые ноги, кричит от удовольствия, или от боли, или от того и другого сразу. Будь он рыцарем, у него могла бы быть такая женщина.

— Лучше снести старую башню и построить современное жилище, — продолжала между тем жена Уильяма. — С большими окнами, каминами. На первом этаже устроить зал, с одной стороны жилые покои, куда мы могли бы удаляться на ночь, когда приезжаем к вам в гости, а с другой — кухню, чтобы подавать блюда еще горячими.

Вдруг Ральф понял, что может принять участие в разговоре:

— Я даже знаю, кто может построить вам такое жилище.

Граф и леди удивленно оглянулись. Что сквайр может понимать в строительстве?

— И кто же? — спросила Филиппа.

— Мой брат Мерфин.

— Тот парень с забавным лицом, который советовал мне купить зеленый шелк, поскольку он якобы подходит к моим глазам?

— Он говорил это из лучших побуждений.

— Я не совсем поняла, что твой брат имел в виду. Так он строитель?

— Лучший, — с гордостью ответил Фитцджеральд. — Смастерил в Кингсбридже новый паром, затем придумал, как починить крышу церкви Святого Марка, чего никто не мог сделать, а теперь ему заказали самый красивый в Англии мост.

— Почему-то меня это не удивляет, — заметила Филиппа.

— Какой мост? — спросил Роланд.

— Новый, в Кингсбридже. Со стрельчатыми арками, как в соборе, шириной для разъезда двух повозок!

— Я ничего об этом не слышал, — насторожился граф.

113